"Оренбургские губернские ведомости" 19 февраля 2002
Эдуард Сорокин

Дата рождения - 3 ноября 1982 года.
Рост - 172 см.
Занятия спортом - одиночное фигурное катание с 4 лет.
Первый тренер - Михаил Маковеев (Волгоград).
Нынешний тренер - Алексей Мишин.
Хореографы - Эдвальд Смирнов, Давид Авдыш.
Клуб - Дворец спорта "Юбилейный" (Санкт-Петербург).
Достижения - чемпион мира среди юниоров (1997 г), чемпион России (1999-2001 гг), чемпион Европы (2000-2001 гг), чемпион мира (2001 г), победитель финала Гран-при (2000-2001 гг).
Хобби - музыка, танцы, компьютерные игры.
Семейное положение - холост.

- Евгений, у вас золотые награды всех наиболее престижных международных турниров, кроме Олимпийских игр. Но вы, конечно, надеетесь выиграть и высшую олимпийскую медаль?

- Да, моя главная цель - победа в Солт-Лейк-Сити. Но я согласен со своим тренером Алексеем Николаевичем Мишиным, что не следует считать Игры событием, после которого наступает всемирный потоп. Если и не выиграю, стану работать еще больше, и тогда через четыре года будет моя Олимпиада. Или через восемь лет. Я собираюсь кататься еще лет 10-12.

- А кто или что может вам помешать завоевать "золото" олимпийского Солт-Лейк-Сити?

- Главный мой соперник - я сам. И не ждите от меня сетований, например, на необъективное судейство. Хотя не буду спорить с журналистами, заранее объявившими, что россиян обязательно засудят. Это так, наши победы надоели всему миру. Например, в мужском одиночном катании Россия уже три Олимпиады подряд никому не уступает верхнюю ступень пьедестала почета - Виктор Петренко в Альбервилле, Алексей Урманов в Лиллехаммере и, наконец, Илья Кулик в Нагано. Но если я предъявлю на льду, как говорит мой тренер, весомые аргументы, никто меня не засудит, поэтому и считаю, что главное должен выполнить я сам. Надо выйти и сделать все, что могу, не думая о судьях и соперниках. В прошлом году мне это удалось.

- Давайте разовьем тему соперников. Назовите их.

- Их несколько. Тимоти Гейбл, Тодд Элдридж, Элвис Стойко, Майкл Вайс, Алексей Ягудин да еще китайцы, имена которых никак не могу запомнить.

- В прошлом году в Братиславе некий остряк во время показательных выступлений бросил на лед вам и Алексею по паре боксерских перчаток.

- Этот эпизод имел место до чемпионата мира, тогда еще сохранялся подтекст, скажем так, моего острого противостояния с Алексеем. Но чемпионат мира в Ванкувере выиграл я, и достаточно уверенно. К соперникам, конечно, надо относиться серьезно, они сильны, и я не могу выделить одного Ягудина как главного.

- Я слышал, что Алексея тяготило соседство с вами на одном катке, именно поэтому три года тому назад он и ушел из группы Мишина к Татьяне Тарасовой. А что сейчас вы можете сказать об отношениях с Алексеем Ягудиным?

- Мы, конечно, не друзья. Но и не враги. По крайней мере, я не испытываю к Алексею враждебных чувств. Говорят, что мы терпеть не можем друг друга, ссоримся. Это не так, мы "ссоримся" только на льду, здесь мы соперники, и это понятно. А так мы коллеги, у нас нормальные рабочие отношения.

- А когда вместе тренировались у Мишина?

- Каких-то конфликтов я не помню. Вместе, бывало, выбирались в ночные клубы, вместе играли в теннис. Иногда говорят, что Плющенко якобы учился у Ягудина. Это не так, я учился у Алексея Урманова.

- На прошлой Олимпиаде вы были запасным, безусым и худющим отроком пятнадцати с половиной лет от роду. Нынче вы не только возмужали, но и круто изменили свой облик, например, волосы до плеч...

- На этой прическе настояла мама. Как-то она перебирала детские фотографии, и на одной я был запечатлен с копной волос. Маму, видимо, охватила ностальгия, она решила как бы вернуть меня в детство. Я послушался и правильно сделал, новая прическа мне самому очень нравится.

- Еще большее внимание вы придаете и сугубо спортивному имиджу, ведь так?

- В этом уже второй год мне помогает главный хореограф питерского мюзик-холла Давид Авдыш, с ним я как-то быстро нашел общий язык. Он ставит мне каждое движение.

- А правда ли, что Давид выполняет еще и роль вашего тренера по ОФП?

- Его уникальный опыт в варьете переплелся со спортивными пристрастиями. В детстве он пошел в танцевальный коллектив не потому, что увлекался танцами, а с целью достичь успехов в греко-римской борьбе. Родители объяснили ему, что для прогресса в борьбе надо быть гибким. А чтобы быть гибким, надо хорошо танцевать.

- Ваша мама, насколько я знаю, тоже потратила немало сил для выработки у вас этого качества.

- Да, и я ей очень благодарен. Кстати, ей пришло в голову, что мне по силам освоить знаменитый пируэт "Бильманн". Много лет она не уставала растягивать меня. Мои фирменные вращения и "Бильманн" и "бублик" - заслуга моей любимой мамы.

- Некоторые утверждают, что Бильманн" с каждым годом дается вам все сложнее и сложнее.

- "Бильманн" не стал для меня сложнее - он стал больнее. Растяжки - злейший враг прыжков и приземлений. Мужчины-фигуристы обычно избегают исполнения подобных элементов.

- А чувство страха когда-нибудь возникало перед сложными прыжками?

- Да, три года назад я делал тройной аксель и в момент приземления пробил пятку. После этого тяжело было выполнять какие-либо прыжки, мне все казалось, что опять пробью ногу. Но ничего, постепенно преодолел этот комплекс, сейчас все в порядке.

- А головокружение от успехов не посещало?

- Слава Богу, я переболел звездной болезнью в 15 лет, и довольно быстро.

- Скажите, а в группе Мишина вы оказались тоже по настоянию мамы?

- Нет, эта идея принадлежит моему тренеру Михаилу Маковееву. Я занимался в его секции до одиннадцати лет - в Волгограде. Но в 1993 году наш каток закрыли, и тогда Маковеев буквально взял меня за руку и повез в Санкт-Петербург к Мишину. Мне устроили смотрины, после чего Мишин вынес вердикт: "Беру".

- Хорошо, а к Маковееву вас кто привел? Разве не мама? Она, нетрудно догадаться, играла большую роль в вашем становлении, так что по логике именно с ее участием мальчик Женя сделал первые шаги.

- Тут вы правы. В детстве я часто простужался, и мама решила, что для закалки нет места лучше, чем секция фигурного катания. Тренировки на катке на самом деле пошли на пользу, я окреп и перестал болеть. А потом уже серьезно втянулся в фигурное катание и стал много тренироваться.

- А еще мне говорили, что из фигурного катания вас хотели отдать в балет Мариинского театра.

- Да, это правда, тогда я только-только начал тренироваться у Мишина. Летом с нами стала работать хореограф из Мариинки, эта дама и предложила мне не кататься на льду, а танцевать на сцене. Я растерялся: что делать? Конечно, пошел к маме, а она сказала, что я уже не ребенок и должен сам принять решение. Ну, я и решил. Тогда фигурное катание мне уже очень нравилось.

- А другие тренеры пытались переманить вас у Мишина?

- Конечно, и очень часто. И российские, и американские. Уговаривали: будешь получать огромные деньги. Но я комфортно себя чувствую со своим любимым тренером, он для меня гораздо больше, чем наставник в спорте.

- Когда Мишин молча стоит у бортика, а вы на льду, складывается впечатление, что вы понимаете друг друга без слов.

-У нас с ним свои условные жесты, и никому другому их не понять,

- Один из сайтов в Интернете утверждает, что в последнее время фигуристы стали зарабатывать очень большие деньги. Даже называется сумма ваших призовых за последний год - 250 тысяч долларов,

- Не буду ни отрицать эту цифру, ни соглашаться. Скажу вот что. До "новых русских" мне, конечно, далеко, но возможность жить в нормальных условиях теперь есть. Я окончательно перевез своих родителей в Питер, сняв их с работы. О комнате в коммуналке, которую мы с мамой снимали, когда, наконец, и она смогла сюда приехать, вспоминаю как о страшном сне. Мои мама и папа хлебнули лиха в жизни. Я ведь родился в небольшом городке Бам Хабаровского края, куда уехал на заработки мой отец. Мы жили в деревянном домике, там не было даже телевизора. И, скорее всего, из-за местного климата я так часто в детстве болел.

- Мне кажется, что в Санкт-Петербурге любят фигурное катание так, как ни в каком другом городе мира. Вы согласны?

- Я очень люблю Питер, хотя и родился на Дальнем Востоке. Питерская публика - да, одна из лучших. И, заметьте, я никогда не пропускаю питерский этап "Гран-при".

- Если немного пофантазировать, то не за горами в вашем исполнении и каскад из двух четверных прыжков?

- Хотелось бы, конечно. К тому же этот элемент наверняка назвали бы "каскадом Плющенко", и я бы вошел в историю фигурного катания, как Сальхов или Бильманн.

- Вы заинтриговали мировое фигурное катание тем, что сначала пообещали показать в Питере свою новую произвольную программу, а затем дипломатично объявили, что она еще не совсем готова.

- Эту программу мы покажем в точном соответствии со стратегией. Для большого успеха в Солт-Лейк-Сити надо иметь в загашнике нечто новое - оригинальное и неожиданное.

- После известных трагических событий вам не страшно быть на Олимпиаде в Америке?

- Если честно, то немного страшно - я же нормальный человек. Но разве можно было отказаться от Олимпиады? Я ждал ее, считайте, всю свою сознательную жизнь, а конкретно готовиться к этим Играм начал с 1993 года. Ведь я понимал, что войду в силу, раскроюсь именно на Олимпиаде 2002 года.