"Коммерсантъ" 1 апреля 2003
Валерия Миронова

Весь сезон, в котором 20-летний Евгений Плющенко не проиграл ни единого турнира, о нем говорили, как о единственном претенденте на звание чемпиона мира, утверждая при этом, что он на голову выше всех своих соперников. Однако, когда фигурист и в самом деле получил в Вашингтоне золотую медаль - уже вторую в своей карьере, Евгений Плющенко в интервью корреспонденту "Ъ" Валерии Мироновой сказал, что представление о том, будто он, достигший своего нынешнего уровня, теперь беззаботно снимает пенки, не более чем иллюзия.

- Неужто, выиграв более чем убедительно все три вида соревнований на чемпионате мира, причем единогласным решением судей, вы до сих пор сомневаетесь в своей, скажем так, исключительности?

- Я бы мог, конечно, легко согласиться с подобного рода оценкой собственной персоны. Тем более что все уже позади и золотая медаль у меня в кармане. Но это было бы неправдой с общечеловеческой позиции и неточно - с профессиональной. Вы же сами видели, что уровень подготовленности довольно многих участников чемпионата из числа мужчин-одиночников, особенно в прыжковой ее части, всего лишь за один год вырос очень значительно. Серьезнейшую конкуренцию мне здесь могли при удачном для них стечении обстоятельств составить не только лидеры - американцы Тимоти Гебел, Майкл Вайсс, японец Такеси Хонда, но и ребята из Китая и нескольких европейских стран.

- В прыжках - пожалуй. Но вы же не станете возражать, что по части артистизма, или, как сейчас принято говорить, представления программы, никто из них вам не соперник.

-Но я же, естественно, учитывал при подготовке, что пойти по линии наименьшего сопротивления и тренировать исключительно прыжки в надежде в соревнованиях всех и всегда перепрыгивать было бы слишком рискованно. Если не сказать сильнее - глупо и самонадеянно. Поэтому мы с моим тренером Алексеем Мишиным приложили максимум усилий к тому, чтобы иметь в арсенале и другие аргументы, не менее убедительные, чем сложность и стабильность, которой мы достигли в прыжках.

- Выходит, ваша одухотворенность на льду не более чем оружие?

- И при том такое мощное, которому, как вы убедились, ни одному из моих конкурентов пока еще нечего противопоставить. Однако, да простят меня мои болельщики, за всей моей эмоциональностью на льду стоит холодный и трезвый расчет. Исполняя свои программы, сам я никаких высоких, а тем более романтических чувств, увы, не испытываю. Показательные выступления - да, там можно и поэпатировать.

- И надо сказать, что своим новым показательным номером, где вы изображаете дурачка-коверного, вам это сделать снова удалось.

- Мы с Мишиным уважаем публику и стараемся ее по возможности порадовать. Кстати, не все мои коллеги относятся к показательным столь же серьезно. Мне кажется, что на сей раз они были в целом скучны и малоинтересны. Я же, по-моему, совсем неплохо подготовился к предстоящему весеннему чемпионскому туру Коллинза, в котором сильнейшим фигуристам мира предстоит более 30 выступлений в различных городах США.

- А как же больное колено, на которое вы здесь жаловались?

- Ну мне ж не придется в шоу обязательно четверные прыгать. Вот колено-то и отдохнет.- Зачем же вы на тренировках здесь, в Вашингтоне, четверной луц прыгали? Не боялись вообще сойти с дистанции?

- Во-первых, я его прыгал за несколько дней до начала соревнований, когда боль только едва начала давать о себе знать. Во-вторых, я не мог не учитывать, видя, как на тренировках, словно ненормальные, сигают мои соперники Вайсс и Гебел, что во время соревнований мне придется, как говорится, идти ва-банк. Если помните, то после короткой программы я намекнул на некий возможный сюрприз, который готовлю к произвольной. Так вот, если бы Гебел, наступавший мне весь чемпионат на пятки, прыгнул бы в своей программе третий прыжок в четыре оборота, мне не осталось бы ничего другого, как рискнуть.

- Так или иначе, но лечиться вам все равно придется?

- Вот закончу выступать в туре, и тогда в свой законный месячный отпуск постараюсь совместить полезное с приятным. Хотел поехать в Турцию, но там теперь небезопасно. Поэтому мы с моей подругой теперь поменяли планы и думаем, где можно было бы и на солнышке погреться, и необходимые лечебные процедуры сделать.

- Все заметили, что вы стали по сравнению с прошлым годом намного более бегло говорить по-английски...

- Специально языком я не занимался. А учусь лишь в постоянном общении с коллегами-иностранцами, с которыми провожу в бесконечных поездках достаточно много времени. Правда, и впрямь мне не грех бы позаниматься с профессиональным преподавателем. Забавно, но когда Ульяна, моя девушка, хотела было пристроить меня к своему учителю-лингвисту, он от чего-то, услышав мою фамилию, отказался - то ли испугался, то ли застеснялся.

- Ваша девушка - спортсменка?

- Никакого отношения к спорту она не имеет. Ее мама - писательница, папа - бизнесмен.

- В Вашингтоне Алексей Ягудин, приехавший специально посмотреть на мужские соревнования, твердо заявил о своем намерении вернуться в будущем году на любительский лед. Как вы к этому относитесь?

- Для меня, в отличие от вас, журналистов, это не стало новостью. Ягудин - спортсмен до мозга костей. И я всегда знал, что он вернется. А нынешнее его участие в профессиональном шоу не более чем передышка. Ну и заработок, конечно. В свою очередь, я тоже хочу заявить, что, несмотря на свои болячки, продолжу выступать в любителях и никакого тайм-аута брать пока что не собираюсь. Так что мы с Ягудиным еще поборемся.

- Не планируете ли вы, как это уже сделали многие ваши коллеги, российские фигуристы, также обосноваться в Америке?

- Ни в коем случае. Находясь за рубежом, я всегда мечтаю скорее вернуться в свой родной Петербург. А вот дом в его пригороде построить планирую. Причем в ближайшем будущем.