"Известия" 27 января 2001
Игорь Порошин

Евгению Плющенко вновь нет равных. И это несмотря на то, что его главный соперник Алексей Ягудин показал в Братиславе лучший в этом сезоне прокат своей произвольной программы. Третий российский участник - Александр Абт, сражавшийся не только с соперниками, но и с болезнью, потерпел поражение. Падения в произвольной программе отбросили его на пятое место.

Алексей Мишин не любит отвечать прямо. Он говорит аллегориями, часто не всем понятными. Еще Мишин не любит сравнивать Плющенко с самим Плющенко. Ему всегда нужно поставить радом со своим учеником кого-то, причем в неловкой позе. Понятно кого - Ягудина.

После короткой программы я спросил у Мишина, считает ли он, что это был лучший прокат Плющенко короткой программы в этом сезоне. Мишин отвечал в своем обычном духе: "Понимаете, это - принц, а у принца не может быть хороших или плохих прокатов. Любое произведение, где фигурирует принц, населено разными персонажами. Есть черти, пастухи, добрые или злые волшебники, шуты. Принц же находится за гранью добра и зла. Он воплощает абсолютную идею". Признаться, это были не те слова, которые я хотел услышать в тот момент. Но теперь я благодарен Мишину, потому что нельзя найти более точного символического ключа к тому, что происходило в день произвольной программы.

В данном случае не имеет значения, верит ли Мишин в то, что он говорит. Важно, что он делает все, чтобы в это поверили другие. Он отучает публику от мысли, с которой она свыклась: фигурное катание - это Плющенко, Ягудин и все остальные. Мишин настаивает на поправке: Плющенко и все остальные.

Давид Авдыш, хореограф Плющенко, перед началом сезона предложил Мишину в качестве музыки для новой произвольной программы адажио из "Щелкунчика" - идея, казалось бы, вполне созвучная рассуждениям о Принце фигурного катания. Но Мишину захотелось чего-то более дерзкого. Того, что ясно и доходчиво объясняло бы публике, кто здесь лучший.

Произвольная программа этого сезона Плющенко - о фигурном катании и месте Плющенко в фигурном катании. В ней много иронии, в духе самого Мишина и даже прямых насмешек над соперниками. После первой, сложнейшей в истории части программы, где Плющенко должен выполнить фирменный каскад из трех прыжков, а спустя 10 секунд прыгнуть еще один четверной, ученик Мишина закуривает воображаемую сигару. Это называется - отпрыгал и пошел курить. Эклектичность, дробность, которая многими принимается за недостаток программы, на самом деле требуется для того, чтобы создать ощущение всемогущества Плющенко. Он действительно все может. После того как сделаны все сложнейшие прыжки, Плющенко крутится волчком, прикидывается цветком Бильман, игриво качает бедрами и попутно, как бы невзначай, исполняет весь набор тройных прыжков. Только что на голове не стоит.

Плющенко - как Пушкин: блистательный молодой человек, который по пути на бал, перехихикиваясь с товарищем, пишет в карете на коленке стихотворение, которое современники объявляют лучшим в истории русской словесности, а потом бежит морочить головы светским красавицам.

Впервые на международных турнирах высшего ранга Плющенко получил за технику "шестерку", во второй оценке были еще две.

Это при том что он по жребию выступал первым в сильнейшей группе. То есть трое судей, вопреки негласным правилам, не оставляли другим участникам никаких шансов обыграть Плющенко. "Когда я увидел оценки, я понял, что выиграл", - спокойно, без тени бравады скажет Плющенко на пресс-конференции.

Но Мишину показалось мало воплощенного в оценках и в золотой медали триумфа. Он решил еще облечь победу в слова, повторив теперь уже для всех то, что сказал мне после короткой программы. Разумеется, с новыми ироническими вариациями.

В прошлом репортаже я написал о том, как момент жизни петербургской пары Татьяна Тотьмянина - Максим Маринин совпал с темой их номера - "Вестсайдской историей". На другой день на льду катка Ондрея Непелы в Братиславе произошло такое же совпадение, когда ситуация жизни актера воплощается в сюжете его представления.

В этом году Ягудин катается под музыку грандиозного, по крайней мере по масштабу постановки, блокбастера "Гладиатор". Гладиатора он на льду и изображает. Но на этот раз ничего изображать не требовалось. После ранения в самом начале, когда Ягудин сделал бабочку вместо тройного акселя, он оказался в ситуации воина, приговоренного к поражению. Ходульный мелодраматизм пропал, и на его месте воцарилась драма. Последнюю минуту боя Ягудина ("Я сражался не с Плющенко, а с самим собой и выиграл"), мой взгляд метался между ним и Тарасовой. Она вскидывала сжатые кулаки в воздух после каждого сделанного прыжка, потом снова прижимала их к лицу, она тоже играла эту драму о красоте поражения - возлюбленная гладиатора из первого рада римского амфитеатра.Можешь, можешь, можешь, можешь", - повторяла она в нарядном углу, где фигуристы дожидаются приговора судей, не обращая внимания на оценки. Конечно, Ягудин остался вторым. Хотя двое судей сдались перед напором гладиатора и поставили его на первое место.

Татьяна Тарасова, как и Мишин, к месту и не месту, по поводу и без, воспевает величие своего ученика. Но в этот день мы должны подписаться под ее словами: "Никто, нигде и никогда не катался после такого выступления (Тарасова имеет в виду "шестерки" Плющенко. - Прим. И.П.) так хорошо".

Тарасова вспоминает пропущенный аксель. Ей хочется внушить аудитории, что именно этого акселя не хватило Ягудину для победы. Но здесь мы от подписи воздержимся. Программа Плюшенко все равно сложнее. Много сложнее. Это и имел в виду Мишин, когда отвечал на вопрос, какая разница между тем, что было в Ницце, и тем, что есть в Братиславе: "Единственная разница заключается в том, что в Братиславе Плющенко катался как обычно, а в Ницце так плохо, как никогда в жизни. Ягудин же и в Ницце, и в Братиславе выступил равно здорово". Мишин сказал это на том языке, на каком был задан вопрос, - на английском. Я на всякий случай переведу: Если Плющенко катается на своем уровне, Ягудину, хоть пуп надорви, его не переиграть.

Мишин сказал это в присутствии Ягудина. Немного жестоко. Но - правда. Какое оружие есть у гладиатора против этой правды? Терпение и воля. Таков удел гладиатора - терпеть и ждать того момента, когда принц возомнит себя королем и потеряет осторожность. Хотя бы один раз это случится. Принцы - тоже люди.