"Санкт-Петербургский курьер" 1 апреля 2004
Борислав Михайличенко

Евгений Плющенко выиграл чемпионат мира с уникальной произвольной программой. Великий фигурист воплотил на льду образ великого танцовщика Вацлава Нижинского.

ВЕНЕЦ ТВОРЕНИЯ

До круглой "шестерки" за артистичность, как на чемпионате России, Плющенко в Германии не дотянул. В начале года в Питере у него все сошлось одно к одному: родные стены, великолепная форма, усталость от новой системы судейства на этапах ISU "Гран-при". "В первой половине сезона мы сидели с карандашом и считали, как набрать больше очков, - вспоминает Алексей Мишин. - Руку здесь поднять, ногу там, повернуться так, повернуться эдак. А для второй половины делали "настоящую" программу, чтобы выигрывали не баллы и элементы, а человек-венец творения. - Такой программой и стала композиция, посвященная памяти легендарного Вацлава Нижинского, выступавшего в Мариинке на рубеже XIX и XX веков. Два месяца назад ученик Мишина откатал ее феноменально - 12 000 зрителей в Ледовом дворце вскочили от восторга на ноги. В Дортмунде прокат с ума никого не свел. Но потенциала хватило, чтобы, даже упав перед одним из прыжков, питерский фигурист добыл золотую медаль.

Плющенко одержал на чемпионате мира третью и, по общему признанию, - самую главную победу в своей жизни. Никогда еще уровень конкуренции в мужском одиночном катании не был так высок. Но и ни одна из прежних произвольных композиций Евгения не имела столь глубокого философского и культурного подтекста.

"ОЛИМПИЙСКИЙ" РЕЦЕПТ

"Работу мы начали с того, что отправились в... библиотеку, - рассказывает Алексей Мишин "Курьеру". - Взяли книги о Нижинском, все, которые существуют. Посмотрели прижизненные литографии костюмов Бакста для Нижинского. Мы вникли в образ, прониклись трагической судьбой этого гениального и несчастного человека. Женя на льду передает и путь Нижинского в искусстве, и, если смотреть внимательно, его жизненный путь. Ведь Нижинский умер, сойдя с ума.

Мы разговаривали со многими специалистами. Плющенко специально занимался с преподавателями исторического танца. Отдельная история - как создавалась музыка. Сначала собрали все музыкальные произведения, под которые танцевал Нижинский. Вебера, Римского-Корсакова, Стравинского... Но компиляция получилась очень разношерстная. А ведь для программы нужны восход и апофеоз, нужна трагедия жизни и завершение со светлым концом, содержащим неразгаданную тайну Нижинского. И мы обратились к выдающемуся скрипачу и композитору Эдвину Мартену. Плющенко познакомился с ним во время их совместного выступления в Швейцарии, и его музыка очень нравится Жене. Мы сделали музыкальную канву, "болванку", послали ее композитору. Мартен ее обработал, создал новое произведение и сам исполнил его на скрипке. А он - двукратный победитель мировых конкурсов скрипичного искусства. И его скрипка работы Страдивари, кстати, стоит безумных денег" (венгерские антиквары оценивают ее в 6,4 миллиона долларов. - Б. М.).

Методику "погружения в образ" Алексей Мишин использовал и раньше, когда готовил со своими учениками уникальные программы. К примеру, чтобы Алексей Урманов выиграл Олимпийские игры со знаменитым "Риголетто", они ходили в оперу, встречались с актерами, подолгу с ними беседовали. Когда с Овчинниковым ставилась знаменитая программа на музыку Баха "Токката и фуга ре-минор", тренер и спортсмен тоже не вылезали из Музея театрального искусства.

ВЗЛЕТ ДУШИ НЕ ВОСПРОИЗВОДИТСЯ

По мнению Мишина, великие фигуристы должны "излучать обаяние", приковывать внимание зрителя, "гипнотизировать" его. Месяцем раньше на чемпионате Европы в Будапеште Плющенко с этой сверхзадачей не справился. Он "выпал" из образа и в переносном, и в прямом смысле, в результате чего победа досталась французу Бриану Жуберу.

Жубер и в Германии откатал хорошо. Занявший третье место немец Штефан Линдеман - здорово. Оставленный судьями за пьедесталом швейцарец Стефан Ламбьель - восхитительно. Но у них были просто хорошие композиции, пусть даже исполненные безукоризненно и на высоких скоростях. В катании Плющенко было что-то надземное, пробуждающее в человеке художественное видение мира. Как если бы надо льдом метался и помогал спортсмену дух прославляемого им танцовщика. И сразу всем вокруг - тренерам, зрителям, судьям - стало ясно: претендентов на чемпионский титул может быть сколько угодно, но Плющенко по-прежнему один.

Жаль, конечно, что феерии не получилось. Дортмунд - не Питер, чемпионат мира - не чемпионат России, да и конец марта - не начало января. "Когда дома в начале года мы "вышли" на прежние правила, Женя вложил всю душу, весь свой гений в эту программу. - объясняет Мишин. - Но постоянно можно показывать стабильно средние результаты. Взлет души под копирку не воспроизводится".

Зато петербуржцы могут оценить, насколько им повезло. Они видели композицию памяти Вацлава Нижинского не только "живьем", но и в самом лучшем, "абсолютном" варианте.