"Советский спорт" 29 января 2005
Дарья Сребницкая

Россиянин Евгений Плющенко четвертый раз завоевал европейское золото. Воспитанник Алексея Мишина опередил француза Брайана Жубера, лидировавшего после короткой программы.

Жубер, откатавшийся первым в разминке сильнейших, внимательно следил за выступлением Плющенко. Женя стартовал предпоследним, пятым. Собственно, Брайан, допустивший помарки в тройных тулупе и лутце, мог уйти за кулисы с середины программы противника. Ведь уже тогда было ясно, что выполненный чисто каскад из четверного и тройного тулупов с двойным риттбергером, тройной аксель с тройным лутцем и парочка других сложных прыжков принесут Плющенко золотую медаль.

Француз, победитель европейского первенства-2004, после пожал Мишину руку и произнес: "Сегодня Евгений лучший!" И улыбнулся. Он радовался, потому что прибавил в мастерстве. И если в декабрьском финале "Гран-при" в Пекине проиграл Плющенко более 40 баллов, то на этот раз отрыв составил всего каких-то три.

Итак, в туринском Дворце "Палавела" победа Плющенко была безоговорочной. А вот катание не слишком убедительным. К примеру, в конце он не докрутил оборот в тройном риттбергере… С помощью Мишина я попробовала разобраться, почему Плющенко уступил Жуберу в короткой композиции и как избежать подобных инцидентов в дальнейшем.

ПРИЧИНА ПЕРВАЯ. СИЛА ВОЛИ

- Подготовка у Жени пошла комом, когда мы узнали, что ему предстоит участвовать в незапланированном турнире - финале "Гран-при", - рассказывает Мишин. - А в начале января он стартовал на чемпионате России в Санкт-Петербурге. В родном городе Женя выложился по максимуму в двух видах программы и показательных выступлениях. Это был блестящий прокат. Но изначально мы предполагали, что такое катание Женя должен продемонстрировать именно в Турине, а не в Питере. И после российского старта он очень долго не мог войти в "курс дела". Даже когда приехал сюда, у него была вялость, тяжесть какая-то…

После короткой программы, когда ситуация была, скажем прямо, пиковая, я сделал психологический ход - взял протокол с базовой сложностью произвольных композиций одиночников (у Плющенко эта цифра составляла 167,40 балла, у швейцарца Стефана Ламбьеля, который был третьим после первого дня соревнований, - 136,01, у Жубера - 135,00. - Прим. ред.). И сказал: "Ну и с кем здесь бороться? Давай-ка собери волю в кулак!" Женя меня понял и шансов оппонентам на золото не оставил…

ПРИЧИНА ВТОРАЯ. ПОВЕРИЛ В СИЛУ СОПЕРНИКОВ

- Женя, видите ли, поверил, что сегодня он непобедим! - продолжает тренер. - А у меня жизненный принцип совсем другой. Спортсмен может говорить, что не имеет соперников. Но я-то знаю - свято место пусто не бывает. И даже рядовой фигурист может к тебе приблизиться. К примеру, на первенстве города, если ты дал слабинку... Тот же Андрей Лутай (одиночник из группы Татьяны и Алексея Мишиных. - Прим. ред.) в состоянии у Плющенко выиграть, если хорошо откатается. Поэтому перед любым турниром я говорю Жене: "Не промахнись!"

Нет таких соревнований, на которых можно выйти и "прогуляться"! Главное - нельзя проигрывать самому себе. Ты трехкратный чемпион мира! Должен держать марку, примитивно говоря. И не опускаться ниже какого-то уровня.

В финале "Гран-при" Жубер был пятым, а Женя победил, подумав, что и чемпионат Европы дастся ему малой кровью. А получив холодный душ в короткой программе, засомневался в своей исключительности. То есть встряска пошла ему на пользу.

ПРИЧИНА ТРЕТЬЯ. НУЖНЫ СУПЕРШЕДЕВРЫ

- То, что мы видели в короткой программе, я бы назвал гримасами новой системы судейства, - говорит Мишин. - Лично мне абсолютно не понятно, как Женя, который поднимает зал, получает за компоненты своей постановки, к примеру, хореографию и интерпретацию программы, всего-то на полтора балла больше Жубера. Выходит, тот, кто пытается сделать шедевр, зря старается. И достаточно представить энергичный свежий силовой прокат для получения высочайшей второй оценки. Конечно, хорошо, когда человек летает, а не ползает по болотам. Да, у Плющенко не было свежести, которая убивает наотмашь. Тем не менее он, как мне кажется, при любых условиях все-таки в "другой группе". И как тогда надо изгаляться, чтобы оторваться от соперников?! Притом, замечу, я далек от обвинений в адрес арбитров. Просто правила таковы, что оценки нивелировались: 8,00; 7,75…

ПРИЧИНА ЧЕТВЕРТАЯ. МУЗЫКА - МОЛОДЕЖНЫЙ БИТ

В произвольной программе Плющенко, бесспорно, был на голову выше остальных по артистичности. Но большое значение имеет и музыка, которую выбирают спортсмены. Второй сезон с Евгением работает его приятель - венгерский скрипач, лауреат двух всемирных конкурсов скрипачей Эдвин Мартон. Он сделал для Жени уникальную обработку мелодии Нино Роты из кинофильма "Крестный отец".

Мартон сейчас здесь, на чемпионате Европы. Скромный молодой человек дрожит от холода. Одет в легкий, не по холодной туринской погоде, пиджачок. Один из российских журналистов, узнав, что это и есть знаменитый музыкант и тотчас вспомнив весь запас иностранных слов, кричит ему на английском: "Thank you!" ("Спасибо!") Но Эдвин хорошо говорит по-русски. Как-никак восемь лет учился в музыкальной школе при Московской консерватории. Затем продолжил образование в Нью-Йорке. Мы познакомились еще на прошлогоднем чемпионате Европы в Будапеште.

- Трибуны, а это, как правило, десять тысяч зрителей, хотят видеть чудо. Плющенко, согласитесь, чудо! Стало быть, от него ждут программ, выходящих, как говорится, за рамки… А ему, в свою очередь, нужна поддержка. Поэтому я специально сделал такую быструю аранжировку музыки Нино Роты - чтобы публике было удобней хлопать. Добился того, что зал гудел, - рассказал мне Мартон.

- Правда, что вы переделали музыку так, чтобы акцент был сделан на движения фигуриста?

- Да, Женя несколько раз был в моей будапештской студии, показывал, что хотел бы видеть в музыкальном сопровождении. Я ему играл, кстати, на своей скрипке Страдивари 1698 года. Она сейчас в Будапеште и "подъедет" в Турин к воскресенью. Я буду играть на ней во время Жениного показательного номера.

- А ты, Эдвин, чувствуешь, что теперь совершенно другая музыка звучит? - спрашивает пробегавший мимо нас Мишин. - Я перерезал ее девять раз…

- Да, мы перерезали ее девять раз, - автоматически повторяет Мартон.

- Нет, я перерезал! - Мишин делает акцент на втором слове. - А вообще-то Эдвин сделал невозможное. Долго соединял куски музыки с разными произведениями, например, "Застольной" из оперы "Травиата" Верди. Но не получалось. Он тогда взял одну тему, любви, из "Крестного отца". Остальное написал сам! Так что никакого Нино Роты там нет. Есть молодежный бит, который нужен болельщикам. И в этом как раз талант Мартона и проявился.