"Советский спорт" 29 января 2005
Дарья Сребницкая

В интервью корреспонденту "СС" Евгений Плющенко рассказал, как зрители мешали ему выполнять короткую программу.

- Перед произвольной программой я позвонил своей мамуле в Питер. Она сказала, что проигрывать нельзя и нужно бороться. Звонили друзья, говорили: "Ты лучший! Не расслабляйся!" Их поддержка очень мне помогла, - говорит Плющенко.

- Правда, что вы считаете, что у вас сегодня нет соперников?

- Наверное, все-таки есть, раз я проиграл в короткой программе. Но настрой был и остается один - прежде всего я должен соперничать с собой, а не с Брайаном Жубером, Стефаном Ламбьелем или, допустим, Андреем Грязевым.

- Сложно кататься, когда чувствуешь за спиной соперников?

- Нет, не сложно. У меня уже большой соревновательный опыт. Я прекрасно знаю, что такое бежать, догонять или быть лидером. А на этот раз вспомнил, что раньше постоянно догонял таких великих спортсменов, как канадец Элвис Стойко, американец Тодд Элдридж, француз Филипп Канделоро, наши Алексей Урманов и Алексей Ягудин. И приходил тот час, когда выигрывал у них. Так что игра в догонялки для меня не впервой. С другой стороны, мне уже давно тяжело выступать, потому что я вижу тех, кто не любит меня и мечтает "побить". Ведь на протяжении долгих лет я остаюсь первым, поэтому многие, наверное, от меня устали. Тяжело всегда кататься хорошо, чисто. Могут быть и ошибки…

- Бытует мнение, что вы хорошо катаете программы, образ которых вам близок.

- Верно. И хочу сказать, что в короткой программе атмосфера в зале была для меня не самая приятная. "Лунная соната" (постановка Плющенко в сезоне-2004/05. - Прим. ред.) должна исполняться при полной тишине. А на трибунах стоял шум-гам из-за того, что было много детей. Я уже встал в первую позицию, и музыка зазвучала, а родители все никак не могли их утихомирить. Слава богу, на следующий день была другая обстановка, другая публика и другой образ - Крестного отца, который я чувствую лучше.

- Вас не смущает, что зал немножко маловат для столь представительных состязаний?

- Меня смущает более, на мой взгляд, важный момент - тренировки проводятся на отдельном катке в десяти минутах езды от главного. Кроме того, утренняя практика начиналась в половине седьмого утра. И это было ужасно! В принципе можно понять организаторов турнира - не им кататься. Но хоть какое-то уважение к спортсменам должно быть, они должны приходить на соревнования выспавшимися. Причем с кем из ребят ни поговорю - все недовольны. Я даже предложил: "Давайте соберемся вместе с тренерами и поставим вопрос о тренировках ребром". Нам же выступать здесь через год на Олимпиаде.

- Взяв на себя роль профсоюзного лидера, не боитесь навлечь гнев чиновников из Международного союза конькобежцев?

- А это в принципе не моя идея - общая. У меня и в мыслях не было устраивать демонстрации. Можно ведь по-хорошему договориться, подсказать, подкорректировать какие-то неудачные моменты.