"Смена" 31 января 2005
Борис Ходоровский

Для многих фигуристов камнем преткновения является поиск музыки для своих композиций. Выбрать подходящую мелодию очень сложно. Она должна быть, с одной стороны, узнаваемой, с другой - незаигранной. Плюс к этому - идеально укладываться во временной интервал, предусмотренный правилами, и подходить спортсмену по характеру. Два года подряд решать эту сверхзадачу Евгению Плющенко помогает венгерский скрипач и композитор Эдвин Мартон, с которым побеседовал в Турине корреспондент "Смены".

- Почувствовали ли вы специфику аранжировки музыки для спортивных выступлений?

- Кажется, да. Здесь главное - добиться единства исполнителя и зала. Чтобы все десять или пятнадцать тысяч человек, сидящих на трибунах, увидели чудо. Они ведь за этим и приходят на соревнования фигуристов. Музыка для программы нынешнего сезона переделана таким образом, чтобы ритм ускорился.

- Правда ли, что вы аранжировали хорошо известную музыку "Крестного отца" так, чтобы акцент был сделан на движениях рук фигуриста?

- Можно и так сказать. Женя несколько раз приезжал в Будапешт, где мы работали над записью музыки в моей студии. Он объяснял мне, что нужно сделать. Какие-то мои идеи принимались, какие-то отвергались именно из-за специфики фигурного катания. Совместная работа была безумно интересной. Тема "Крестного отца" звучит пять секунд в начале программы, затем четыре минуты фактически оригинальной музыки, написанной мною.

- Владельцы прав на творческое наследие композитора Нино Роты не предъявляли финансовых претензий?

- Мы девять раз переделывали программу. По сути дела это новая музыка, написанная специально для фигуриста Плющенко. Если будут какие-то претензии, то за использование темы, безусловно, придется платить. Хотя в таких случаях львиная часть гонорара достается аранжировщику. Пока же таких вопросов просто не возникало. Есть же в конце концов "Кармен" Бизе - Щедрина.

- Легко ли вы нашли общий язык с Женей?

- По-русски я говорю практически свободно. Восемь лет учился в Москве в Центральной музыкальной школе. Взгляды на то, какой должна быть мелодия для программ фигуриста, тоже совпадают.

- Плющенко часто катается под живую музыку в вашем исполнении. Можно ли назвать это совершенно новым жанром искусства?

- Безусловно. Когда идет катание под запись, пусть даже и высокопрофессиональную, создается странное впечатление: на льду катается живой человек, а музыка все же мертвая. Когда музыкант стоит рядом и исполняет композицию, чувствуя нюансы настроения спортсмена, восприятие совершенно иное. Не случайно такой популярностью в Европе пользуется шоу Art on Ice, номера которого выстроены по этому принципу.

- Как вы отнеслись к тому, что вашу музыку использовали в прошлом сезоне кроме Плющенко российская пара Татьяна Тотьмянина - Максим Маринин и юная венгерская фигуристка Виктория Павук?

- Это чистая случайность. Они не знали о нашем сотрудничестве с Женей и просто взяли музыку с диска.

- Предложения написать оригинальную музыку от других фигуристов к вам поступали?

- Поступали. Но я пишу только для Жени. Мы с ним все это придумали, мы с ним друзья. Другому я просто не смог бы написать.

- В олимпийский сезон ваше сотрудничество с питерским фигуристом продолжится?

- Как гласит русская пословица, Бог любит троицу. Мне бы хотелось и дальше работать с Женей. У нас есть определенные идеи, а конкретная работа начнется после чемпионата мира в Москве.

- В одном из недавних интервью Плющенко сказал, что "Крестный отец" обошелся ему и Алексею Николаевичу Мишину в шесть тысяч долларов…

- Мне бы не хотелось развивать эту тему. Могу только напомнить еще одну русскую поговорку: дружба дружбой, а денежки врозь.