"Аргументы и факты" №52, 28 декабря 2005
Владимир Кожемякин

Эксперты и аналитики в один голос заявляют, что на стартующем в январе 2006-го чемпионате Европы по фигурному катанию равных Евгению Плющенко не будет. Хотя еще недавно после его травмы комментаторы стали намекать о "закате звезды". Но сам фигурист, пройдя курс послеоперационной реабилитации, встал на ноги и сказал: "Я знаю, против меня весь мир. И я должен со всеми сражаться".

ЗВЕЗДА НА ПОЛЕ

- Значит, ты герой? Один - против всех.

- "Против меня весь мир" - это я о соперниках. Я - лидер и уже не один год занимаю первые места на любых соревнованиях. Естественно, что все против - Америка, Канада, Япония. Недооценишь конкурента - пропустишь удар. Поэтому я и секу помаленьку.

- Случалось, что ты недооценивал соперника и за это поплатился?

- Я не раз переоценивал себя. Меня в детстве родители учили смотреть на противника немного свысока. И это чуть не сыграло со мной злую шутку. Мои конкуренты всегда выступали блестяще - Алексей Урманов, Тод Элдридж, Элвис Стойко, Филипп Канделоро. В 15 лет я столкнулся с ними на льду и понял, что придется тягаться с элитой фигурного катания. Но дрожь в коленках отсутствовала. Моим кумиром был Виктор Петренко. И однажды я у него выиграл. И мне стало неловко: он и по возрасту старше, и по заслугам - все-таки олимпийский чемпион. Но Петренко похлопал меня по плечу: "Женя, не волнуйся, так и должно быть!"

- Это азарт? Тщеславие? Цель, поставленная в детстве?

- Цель. С 4 лет я занимался любимым делом, а в 7 начал выступать. Все мои соперники были старше меня на несколько лет. И я их обыгрывал.

- Говорят, что теперь у тебя не осталось достойных конкурентов. Как бы звезда на ровном поле.

- Это полный бред. В спорте так не бывает. Есть по меньшей мере 6–7 призеров - из разных стран. Тем более что по новой системе судейства все равны. Сложные четверные прыжки уже необязательны. И без них можно кататься. И никто уже не хочет зря рисковать. Решаются на это единицы. А я как прыгал, так и буду. Четыре года назад я сделал самый сложный четверной тулуп. И готов повторить.

- После больницы ты сказал: "Только остановившись, я понял, как мне была нужна такая пауза. Впервые за 10 лет гонки я смог оглянуться назад".

- Я просто слишком перенапрягся. Связки, сухожилия и нервы уже не выдерживали нагрузки. Были срывы на тренировках, я мог кричать на себя, ругаться. А после операции три месяца плавал, загорал, ходил в баню, делал массаж. Занялся собой. И выспался вволю.

- Травма могла привести к депрессии. Заговорили, что "Плющ спекся", "списанный герой"…

- Про "закат звезды" твердили мои конкуренты и бывшие друзья в Федерации фигурного катания. Когда я был на пике, они здоровались, заглядывали в глаза. А после того как меня из-за травмы сняли с чемпионата мира - испарились. И мне стало больно в душе. Я подумал: "Ну и где же вы теперь?!" Многие до сих пор не верят, что я восстановился. И когда я выигрываю, подходят и говорят: "Ты перепрыгнул самого себя!" А я ничего лишнего и сверхъестественного не сделал. Просто не захотел примириться с фиаско.

В моей жизни почти не было экстрима. А острых ощущений мне хватает в пейнтболе. Такой адреналин! Бегаешь в футболке, штанах и маске, пуляешь краской. Хотя там тоже бывают травмы, даже до крови - когда при выстреле в упор в тебя попадает шар.

- Жуткие моменты в жизни связаны со спортом?

- Не все. Однажды я катался на лошади в Сочи по узкой дороге. Стало страшно! Хотя ехал не галопом, а, можно сказать, полушагом. "Четверной" делаю, на машине гоняю, а тут чуть не заорал от ужаса. Лошадь - живое существо, а значит, непредсказуемое… В другой раз на даче в Волгограде я в саду забивал гвоздь в палку. За нашим участком - высокий тростник. Поднял голову - а в трех шагах от меня две змеи шипят и спариваются. Я своим стуком им помешал. Я встал потихоньку и кричу: "Мама, змеи на участке!" А мать клубнику подрезала. Она отмахнулась - не поверила, но все-таки подошла. Увидела их - и в панику. И вот мы мечемся. Я: "Пошли в дом!" Она: "В дом нельзя - они туда заползут!" В итоге убежали через соседний участок на дорогу и встретили папу. Он взял тяпку, одну змею убил, а вторая уползла. С тех пор я змей боюсь.

- А чего еще? Проигрыша на Олимпиаде, потери выгодного контракта, неудач в личной жизни?

- Таких страхов нет. Не выйдет на Олимпиаде - и ладно. Мне еще 23. В крайнем случае - смогу еще 4 года кататься и выиграть следующие Игры, когда мне будет 27.

ШОУ ПОСЛЕ ИГР

- А тебя самого не тянуло уйти в шоу и радовать зрителей, не чувствуя спортивного мандража? Выступать без ощущения, что за тобой - страна?

- Еще нет. Я не насытился. Я люблю соревноваться. А в шоу не чувствуешь борьбы. Не тот адреналин! Так что еще покатаемся.

- Золото на Олимпиаде - цель жизни? Ты шел к этому 17 лет. А дальше?

- Для моей спортивной жизни - да, это вершина. Но многие спортсмены и без этого справляются. И так же их любят, приглашают в шоу. Важнее, что после всего хочется жить здоровым. Были же разные случаи! В 17 лет в Испании я серьезно разрезал себе ногу. Потом - воспаление легких, недавняя операция… А больной - ты никому не нужен. После Олимпиады я не вижу себя без фигурного катания. Параллельно можно делать еще что-то, например в бизнесе. А в дальнейшем - стать тренером, как мой наставник Алексей Мишин.

- А может, все-таки - шоу?

- Ну, есть такие идеи. Но если уж шоу - то не фигурное катание, а театр.