"НЕ ХОЧУ БЫТЬ НИ СУФЛЕРОМ, НИ ДУБЛЕРОМ"

"Коммерсантъ" 19 декабря 2006
Валерия Миронова

Один из самых знаменитых тренеров мира Алексей Мишин после олимпийской победы в Турине своего ученика Евгения Плющенко нынче не выводит своих учеников на крупнейшие соревнования. Однако временно примерив на себя роль стороннего наблюдателя за соревнованиями сезона, и в частности финалом Гран-при в Санкт-Петербурге, он поделился с корреспондентом Ъ Валерией Мироновой своими мыслями относительно развития мирового мужского одиночного катания, а также рассказал, что готовит целую группу молодых одиночников и одиночниц.

- Почему ни один российский одиночник не пробился в финал Гран-при?

- Могу сказать лишь одно: тренерам, которые с ними работали, должно быть стыдно. А на турнире меня порадовал один японец - Дайсуке Такахаси, который находится на правильном пути, и встревожило направление движения фигурного катания в целом. Хореографию как часть художественного видения мира спортсмены и их тренеры стали понимать неправильно. В отдельных случаях, как, например, с японцем Нобунари Одой или французом Албаном Пробером, говорить о хореографии в принципе невозможно. Жестоко, но это было художественное кривляние. Хореография подразумевает нечто красивое и совершенное. Но эти фигуристы, корявые и хореографически не отшлифованные, идут по ложному пути пантомимы, которая, как ни странно, иногда вполне адекватно воспринимается судьями. Даже в отношении физически очень хорошо приготовленного Брайана Жубера о высоком уровне хореографии речи не может идти. Джонни Вейр пластично и мягко катается, но подготовлен слабо. Кроме Такахаси, все идут по дороге в аппендикс.

- А говорят, что Жубер в этом году встряхнулся...

- У Жубера есть один серьезный аргумент - два четверных тулупа и четверной сальхов. Во всем остальном он может быть битым, и легко. Его формальные шаги лишены какого-то замысла, вращения формально отвечают третьему-четвертому уровню сложности, но не содержат ни одной замысловатой и интересной позы. Речь не о том, что мне не нравится хореография. Просто люди термин "художественное впечатление" понимают неправильно. Словом, я увидел здесь фигуристов, у которых нет хореографической подготовки, нет процесса подготовки и нет результата подготовленности.

- Долго ли будет продолжаться ваша творческая пауза? Многим кажется, что новая волна в российском одиночном катании, и мировом тоже, появится именно с приходом на большой лед ваших новых учеников...

- Я тоже на это надеюсь. Но не хочу никого анонсировать. У меня есть ребята, причем, как всегда, с большой разницей в возрасте, с которыми мы работаем вместе с женой Татьяной. А не хочу кого-то выделять потому, что у меня есть собственная методика. Я никогда не беру одного спортсмена, а беру группу, в которой каждый обладает какой-то яркой стороной. Один ярко делает шаги, другой хорошо вращается, третий эмоционален, четвертый просто сильный, пятый выносливый или психологически устойчивый. В конце концов выявляется кто-то один, кто все эти сильные стороны в себя аккумулирует, абсорбируя все лучшее, и выплескивается наверх. Что и кто получится из моих юношей, пока неизвестно. Переходные процессы даже у мальчиков проходят сложно. С одним таким случаем я как раз сейчас имею дело. Но рассчитываю, что парень придет в норму. Восточный философ сказал: хочешь подняться на новую гору, сначала спустись с предыдущей.

- Вы спустились?

- Спустился. Но не чувствую, что увяз в болоте. Мне кажется, что иду по тверденькой земле, которая может привести на другую вершину. Если говорить о женском одиночном катании, то здесь просто кошмарная картина. Без намека на проблеск. Но на всероссийских соревнованиях имени меня в клубе имени меня в городе Белгороде я еще в прошлом году заприметил девочку из Глазова и в этом году пригласил вместе с тренером к себе в группу. Думаю, с помощью этой девятилетней девочки дать направление развития ее ровесницам. Я видел лучших девочек России, сосредоточенных в Москве. С ними, на мой взгляд, проводится лишь полировочный процесс за счет архиусилий хореографов. Эдакие они все уже отшлифованные танцорши. Но все это, по образному выражению Игоря Москвина, мне напоминает корабль, у которого ярко надраен бронзовый гудок и дырки в днище. Федерация меня пока поддерживает, и я бы хотел, чтобы и в дальнейшем помогала. Ведь мужское одиночное катание уже лет 25 питается, скажем так, моими соками, начиная с Виталия Егорова и Алексея Урманова и заканчивая Алексеем Ягудиным и Евгением Плющенко. Теперь мне нужно, чтобы федерация помогла девятилетней девочке проживать в гостинице и питаться, а также компенсировала зарплату ее тренеру, которую та получала в Глазове. И тогда мы попробуем что-то сделать.

- Насколько вы и Евгений Плющенко сейчас зависимы друг от друга?

- Когда Женя вышел на ту орбиту, на которой сейчас летает, мы уже оба были независимы как в моральном, так и материальном плане. Сейчас Плющенко намерен баллотироваться в городскую думу, участвует в бесчисленном количестве показательных выступлений. Я готовлю новое поколение. Но если люди идут разными дорогами, это не значит, что они отдаляются. Прочность наших взаимоотношений подтверждается не поцелуями на публике, а тем, что мы уже 12 лет вместе и у нас никогда не было ни одного серьезного недопонимания. Однако в его показательных я не участвую, ничего ему не ставлю и никакой реальной тренировочной работы у нас нет. Но это не значит, что у нас испортились отношения. Может быть, нам стало даже лучше и спокойнее.

- Связаны ли вы сейчас деловыми отношениями с кем-либо из зарубежных фигуристов, например с Ламбьелем?

- Стефан обратился ко мне через известную итальянскую фигуристку Каролину Костнер. Я ответил: пока рано... А Каролине помочь согласился. Мы провели два совместных сбора в США и Испании, где я подправил ей прыжковую технику, в которой у нее были базовые недопонимания, и совершенно безграмотную композицию программы, которую они сделали с известным американским хореографом. Американские хореографы работают со спортсменами отдельно, без тренера, что совсем немыслимо для России. Они сделали программу, где были интересные места, но при этом она совершенно не отвечала требованиям. А значит, выиграть с ней нельзя даже теоретически. Но у Костнер есть свой тренер, и если говорить откровенно, то два кенара в одной клетке не поют. Сейчас я не хочу быть ни суфлером, ни дублером. Хочу учить девочку, а не весь мир фигурного катания. Я и так уже обучил сто тренеров в мире.

- Вам, как фигуристу-парнику, никогда не хотелось поработать с парой?

- Когда я был молод, у меня была и спортивная пара, и танцевальная. Но однажды я решил, что должен делать лишь то, хорошо умею. А то, что делаю средне, не хочу и не должен. Хотя могу "отскочить" и поучить пары выбросам или прыжкам. Елену Бечке тренировал, Наташу Мишкутенок и Лену Бережную по просьбе Тамары Москвиной консультировал. Я, когда закончил кататься, поступил в аспирантуру и занимался техникой исполнения и методикой обучения многооборотным прыжкам. Этот раздел двигательной деятельности фигуристов был и остается самым сложным. По тогдашним положениям я должен был набрать экспериментальную группу, обучать ее по своей экспериментальной методике и показать, что моя методика лучшая. Набрал, стал учить и погряз. Кстати, всю жизнь я был одиночником и только на финальной стадии физического увядания мы с Тамарой Москвиной занялись парным катанием. Так что считаю себя одиночником и тренером одиночного катания.

- У каждого творца есть то, что принято называть вершиной творчества...

- У Проспера Мериме есть сборник "Звездные часы человечества", и мне кажется, что определенный звездный этап у меня сейчас был. Но я не чувствую, что он кончился. Кто видел наши с Татьяной работы с новыми учениками Андреем Лутаем, Никитой Михайловым, Артуром Гачинским, могут, думаю, подтвердить, что творческие часы нашей тренерской деятельности еще продолжаются.

 

_____________________________

ГЛАВНАЯ : NEW : БИОГРАФИЯ : СТАТЬИ
ФОТОАЛЬБОМ : РЕЗУЛЬТАТЫ : ССЫЛКИ
ТВОРЧЕСТВО ПОКЛОННИКОВ
ФОРУМ : ГОСТЕВАЯ

 

Сайт управляется системой uCoz